Современные фильмы о Гражданской войне слишком идеализируют белых
Центральная фигура фильма — адмирал Колчак, сыгранный Константином Хабенским. Разумеется, коль скоро фильм выстрелил с мощностью национального проекта, ожидать полутонов и художественных изысков не приходится.
Цвета четче, чем в детской раскраске. Это — белый, это — черный. Впрочем, главными цветами новейшей российской истории последние 90 лет остаются белый и красный. Сначала 70 лет ругательным было слово «белый», последние 20 лет резко негативный оттенок приобрел красный цвет.
Ненависть, с которой нынешнее российское кино размахивает перед нашим носом красной тряпкой, сто очков вперед даст той нелюбви, с какой советское кино обращалось с экранными беляками. Редкие образы белогвардейцев были самодостаточны и интересны — например, одним из немногих беляков, вызывающим симпатию, был поручик Брусенцов в исполнении Владимира Высоцкого в фильме «Служили два товарища». В основной же массе красные в советском кино все как один были без страха и упрека, белые же обнаруживали подобие человеческого облика крайне редко.
Словно отыгрываясь за все 70 лет жалкого существования на киноэкране, белая гвардия вырвала у врага все возможные и невозможные добродетели. И теперь всякий фильм о Гражданской войне являет нам белых душек и красных чудовищ.
Последние фильмы не дадут соврать. «Адмирал» столь нежно несет образ Колчака и его окружения, что даже в голову не может прийти, будто этот добрый самаритянин в жизни способен был загубить хоть одну живую душу. За это, как явствует из фильма, и пострадал от рук красных, лишенных не только всякой совести, но даже более или менее приличной внешности.
«Господа офицеры» Олега Фомина разве что не летают по экрану с нимбами на головах — а так все признаки ангелоподобия налицо. Они и с красными-то вступают в бой только для того, чтобы постепенно перемереть за царя и Отечество, но главное — своим благородством оттенить убожество и жестокость красных.
Скажут: «Это кино, это законы жанра, это художественная условность». Художественность, может, и условная, но перекос настоящий. И зритель — он тоже настоящий. Его может затошнить и от слишком сладкого белого, и от слишком кислого красного.
Свежие комментарии