Модный дом Yohji Yamamoto стал третьим брендом, не пережившим финансовый кризис

На прошлой неделе Йоджи Ямамото официально признал, что его марка потерпела финансовый крах. «Все 30 лет, что я возглавляю компанию, я хотел быть дизайнером, а управлять бизнесом доверил другим людям.

Мне много рассказывали об успехах, но молчали о неудачах», – сокрушался он на пресс-конференции. И было от чего – долги фирмы составили $76 млн!

Ямамото стал дизайнером благодаря матери-портнихе. Мальчиком он крутился рядом, пока она шила. Когда Йоджи исполнилось два года, его отец погиб на войне. С тех пор мама носила только черные платья, и этот цвет стал доминирующим в его будущих коллекциях. В 1977 году дизайнер показал первую коллекцию pret-a-porter в Токио, и бренд Yohji Yamamoto быстро взлетел на вершину модного олимпа. Так же быстро росли и цены на необычную одежду дизайнера. Сам Йоджи объяснял дороговизну использованием только качественных тканей, ручного труда и уникальных идей. Но с кризисом поклонники бренда перестали ценить его уникальность.

Правда, поклонников японского дизайнера просят пока не волноваться: Ямамото остается на своем посту. К тому же, как надеются представители марки, банкротство не затронет зарубежные представительства – они будут работать в обычном режиме. Другой вопрос, смогут ли «дочки» Ямамото продержаться до поступления денег – долги должна выкупить инвестиционная компания Integral Corporation.

Йоджи Ямамото с одной из звездных поклонниц своей марки – Миллой Йовович.

Тем временем у немецкой компании Escada, объявившей о банкротстве в августе, дела еще хуже – долг около $100 млн. Впрочем, за два последних месяца нашлось около двадцати претендентов на роль спасителей. Это и предприятия модной индустрии, и просто богатые семьи, объединившиеся в едином порыве – помочь любимой марке. Часть акций которой (20,88%), по данным агентства «РИА Новости», принадлежит российскому бизнесмену Рустаму Аксёненко, сыну экс-министра путей сообщения Николая Аксёненко.

Пытаясь удержаться на плаву, дорогие марки открывают вторые линии, как Givenchy. Или, как Dolce & Gabbana, снижают цены на 20 процентов. Третьи – ищут инвесторов. Так, разорившийся дом Christian Lacroix готов продаться арабскому шейху Аль Хассана Бин Али Аль Нуйями. За продажу уже высказались французские власти, желающие сохранить рабочие места.

При этом «брендовая» одежда дешевеет пока только за границей. По данным маркетологов, в крупных городах России новые коллекции продаются по докризисным ценам. И, что удивительно, находят покупателей.