Письма учёных соседей
В конце прошлой недели стало ясно, что существующая в стране система госзакупок сохранится и даже вряд ли сильно изменится. Обсуждение пресловутого закона (94-ФЗ от 2005 года) проходило 24 марта на совещании у вице-премьера Ивана Шувалова. Сразу после этого правительственные СМИ объявили, что ни замена закона новым, ни предложения по исправлению старого в обозримом будущем не будут рассматриваться президиумом правительства РФ.
Возможно, у принятой сейчас в стране процедуры есть свои достоинства, но ее многочисленные недостатки очевидны. Особенно острую критику она вызвала со стороны научного сообщества. В конце прошлого года, во время Общего собрания РАН, ее критиковали за потенциальную коррупционность, в полной мере проявившуюся при снабжении научных учреждений дорогостоящим экспериментальным оборудованием. Но дело не ограничивается редкими и дорогими покупками. С частыми и копеечными ситуация не лучше.
Об этом, в частности, говорится в открытом письме молодых ученых президенту России. Сбор подписей под ним начался 28 февраля 2011 года, а отправиться адресату оно должно 15 апреля. К настоящему моменту под ним более трех тысяч подписей, половина которых была собрана в первую же неделю.
Авторы письма указывают:
Федеральный закон № 94 идёт вразрез с активно обсуждаемой сейчас Стратегией инновационного развития РФ до 2020. Ужасающая неповоротливость существующей на данный момент системы ведёт к неэффективному расходованию государственных средств, усугубляет отставание нашей науки от развитых стран, приводит к потере молодёжью интереса к занятиям наукой в России и к нарастающей, катастрофической утечке молодых кадров из отечественной науки.
Водяной вихрь, создаваемый магнитной мешалкой. Редкая биохимическая лаборатория способна обойтись без такой. Фото (Creative Commons license): docphoto4 |
И хотя можно не сомневаться, что действующий закон — далеко не единственная причина растущей неповоротливости и неловкости существующей системы управления наукой, он служит поводом для более серьезного разговора. Как пояснил один из членов инициативной группы авторов письма Сергей Попов:
Мы не знаем в точности, как именно надо менять этот закон, хотя необходимость его изменения очевидна. Среди нас нет юристов, и для того, чтобы влезать в технические тонкости, у нас нет ни соответствующего образования, ни времени — у нас совсем другая работа. Однако, с другой стороны, мы понимаем, что проблема не сводится к одному частному закону, как бы плох он ни был. Сама логика существующего законодательства выталкивает небольшие исследовательские группы и отдельных исследователей из правового поля, облегчая жизнь только тем, кто хочет тривиально проесть деньги. Потратить их с пользой и не нарушить при этом тот или иной закон — почти невозможно.
Президенту пишут много. Пишут дети, актёры, олимпийские чемпионы, овцеводы и владельцы мясных палаток. Пишут жильцы дома № 26 по Кутузовскому проспекту, потому что их раздражает реклама автомобиля Infinity на фасаде. Учёные тоже больше не могут молча грызть гранит Минобрнауки.
Сейчас закупка всего необходимого для проведения научных исследований связана с невероятной бюрократической волокитой. Например, учёному нужен какой-то прибор или реактив. Он подписывает кипу бумаг, указывает конкретные характеристики оборудования, а потом, прождав обещанного полгода, получает какой-нибудь бесполезный, но дешёвый агрегат не того производителя и не того свойства. Если ненадёжный прибор сломается, как игрушка с китайского рынка, на его починку снова надо будет писать ТЗ (техническое задание). Одни только конкурсные процедуры могут занять до двух месяцев. Столько же уйдёт на исполнение заказа. Сроки и стоимость исследований растут, бюрократизм размножается почкованием. А те, кто привык подчиняться законам физики, срочно учат федеральный закон подлости № 94.
«Мы не успеваем работать. Мы пишем заявки, — говорит Игорь Орловский, научный сотрудник биофака МГУ, который подписался под письмом. — Чиновники требуют распланировать закупки на год вперед. В науке это просто невозможно. Мы имеем дело не с выпуском макарон. И часто не знаем, что потребуется для следующего эксперимента. Закон введен вроде бы для борьбы с нецелевым расходованием средств. На деле тендеры ведут как раз к бездарным тратам. Кто-то оказался сноровистей, выставил более дешевый, пусть и не подходящий товар — и выиграл. Уже есть конторы, которые специализируются на выигрывании тендеров».
Как говорят сотрудники научных институтов, мошенникам есть чем поживиться на госзакупках. Создаются невнятные фирмы, которые якобы что-то производят, а на деле занимаются демпингом. Они ставят очень низкие цены, выигрывают конкурсы, а потом, по сути, продают свою «очередь» реальным поставщикам. Даже если фирма-посредник действует по закону, она берёт существенную наценку. Тогда как заказчик мог бы связаться с нужным заводом напрямую. И тем самым сэкономить бюджетные деньги хотя бы на лишнюю склянку с реактивом.
«Либо учёные получат финансовую свободу, либо никакая наука делаться не будет, — говорит преподаватель химфака МГУ Владимир Алёшин. — Закон править бесполезно. Для армии он, может быть, хорош. Удобно покупать автоматы Калашникова, масло для столовой, тушёнку. Но у нас каждому научному руководителю нужно своё оборудование. Ежеквартально выделяется квота — 100 тыс. рублей. Это нормально для организации, в которой пять сотрудников. Но на все факультеты МГУ — это просто смешная сумма. Иногда реактивы стоят и 30, и 40 тыс. руб. Магнитная мешалка — 15–20 тыс. руб. Камера для работы с веществами, которым противопоказан контакт с воздухом, — все 100 тыс. руб. Мы готовы тратить свои гранты на технику. Но и тут есть препоны. Во-первых, получить грант не так просто. В РФФИ только четвертая часть всех кандидатов на грант получает поддержку. Во-вторых, деньги надо потратить до 31 декабря, иначе они испарятся. А план закупок нужно составить уже в начале года. Я помню, в СССР закупали реактивы впрок. Потом их выбрасывали прямо в упаковке на свалку».
В лабораторной жизни исключительно важен фактор непрерывности. Но поступление денег — процесс дискретный и вдобавок случайный. Поэтому лучше всем запастись заблаговременно. То, что не пригодится, всегда можно выкинуть. Фото: Benis Arapovic/Shutterstock |
Несмотря на то что обращение молодых ученых еще не отправлено адресату, о нем уже много говорят. По словам Сергея Попова, они сами не рассчитывали, что сбор подписей будет проходить так быстро. Видимо, отчасти из-за этого авторов письма пригласили на заседание комитета по науке и технологиям Государственной думы 21 марта.
Поход в думу был удачен. Он не ставит никаких точек, но ясно, что диалог начат. Установились контакты, которые позволяют нам объяснять законодателям нашу позицию.
Так Сергей Попов прокомментировал встречу с законодателями и представителями министерств.
Нынешнее обращение учёных к президенту далеко не первое. За месяц до физиков справедливо бунтовали «лирики». В основном, школьные учителя русского языка и литературы, которые выступили против нового образовательного стандарта, по которому физкультура важнее грамматики. Под открытым письмом Медведеву, Путину, Грызлову и Фурсенко от 28 января подписались двадцать три тысячи человек. Среди которых Дмитрий Быков, Сергей Гандлевский, Мариэтта Чудакова, Александр Кушнер. Минобрнауки пообещало подумать над проектом ещё. Ну, или просто — подумать. Правда, на чиновников, скорее, подействовали слова главного чиновника страны, а не вопль 23 тысяч обеспокоенных.
В прошлом году учёные просили сохранить фонды РФФИ и РГНФ и опять-таки изменить 94-ФЗ. Как пишет ученый и публицист Евгений Онищенко, «после письма ситуация, и правда, изменилась, только совсем не так, как рассчитывали ученые: бюджет научных фондов заметно урезали, а правила, регулирующие конкурсы ФЦП „Кадры“, изменились в худшую сторону» («Троицкий вариант», № 54).
В марте 2010-го Медведеву писали преподаватели и студенты Балашовского института (филиала) Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского. Жаловались на «рейдерский захват власти в вузе». Из института, не желая мириться с политикой нового шефа, Елены Лукьяновой, уволились 60 человек. В апреле руководство института поменялось. Лукьянову повысили.
В 2009-м сотрудники зарубежных НИИ писали о плачевном состоянии науки в России. На что, по данным РИА «Новости», пресс-секретарь Дмитрия Медведева Наталья Тимакова дала обнадёживающий, но крайне расплывчатый комментарий: «Президент ознакомился с письмом и дал поручение проработать эти предложения с учетом вопросов, которые были подняты в этом письме».
«Зелёные» пишут правительству регулярно. Ещё 5 сентября 2007 года экологи били тревогу о Химкинском лесе. Под открытым письмом президенту Путину тогда подписались больше восьми тысяч человек. Прошло 4 года, а текст обращения не потерял остроты. В 2007-м было опубликовано так называемое «письмо 10 академиков». Ученые РАН (Евгений Александров, Жорес Алфёров и другие) жаловались Путину на проникновение церкви в светскую жизнь.
Как выясняется, законодателям отчасти понятны беды молодых ученых, но отчасти — неизвестны. Фото: Eremin Sergey/Shutterstock |
За пятьдесят лет до «нашей эры» учёные тоже баловались открытыми письмами. В 1955 году 300 советских исследователей (среди которых были, к примеру, Лев Ландау и Пётр Капица) подписались под письмом против Лысенко. В эти годы за рубежом открыли структуру ДНК. А в СССР науку генетику все еще называли «продажной девкой империализма». Правда, среди ученых поговаривают, что не открытое «письмо трёхсот» привело к разоблачению «теорий» Трофима Лысенко, а слова, сказанные Хрущеву Николаем Николаевичем Семеновым (1896–1986) после получения Нобелевской премии. Кажется, учёные, написавшие недавнее письмо, сами не очень верят в победу над бюрократической чепухой. Но надежда, что президент ответит им хотя бы в 140 символах, всё-таки есть. Даже Дед Мороз и папа римский иногда отвечают на письма.
Свежие комментарии